Александр Чекалов * * * Ночь, деревья… Дрожит душа их коллективная вдоль пути, а луна — что стеклянный шарик! И застывшими конфетти звёзды взгляд твой устало режут; спать — бессонница не велит, плюс лопаты снаружи скрежет: дворник, маленький инвалид, чистит улицу… Шарф на вые, дума в сердце, в башке дыра… Спите, сказочные домовые, до реального до утра, — нужен отдых порой и тем, кто только ради других и жив! …Снег всё валит, такая темка… А язык — он, конечно, лжив и бессилен… Как описать мне подвиг серенький малых сих! …Мгла. В снежинок её десанте мир захлёбывается, красив и чудесен! Неуловимый, сон соскальзывает с крючка… Вот и образ моей любимой: пальцы, прядка волос, щека… Пассажирка …Вот сидит она, милее мишки-гамми — с детским личиком и взрослыми ногами, и — градирни в дымке кажутся стогами, из которых каждый тянет на альков! — но… ведь я же вдвое старше этой феи! Мне — иметь пора проблемы в "этой сфере"! — да и просто… негде складывать трофеи: тушки чувств, освобождённых от оков… Мне пора уже быть чище и мудрее. Блёклым парусом, повешенным на рее, мирно никнуть — ни боясь ни гонореи, ни люлей… ни одинокими людьми предрекаемой последней катастрофы… Мне пора уже забить на эти строфы! — перерезать к небу тянущие стропы и упасть в отходы… семенем любви… а она — сидит такой луной в матроске и, румянее, коза, иной матрёшки, с кем-то чатится — и трогательно броски её тряпочки и кеды, — чуешь, ты? Нам нет места в её трепетном косплее, и… Сказать ли откровеннее и злее? — нет нужды ни в огороде, ни в козле ей — безмятежной, словно в царстве чистоты, среди бабушек с усталыми руками, молодёжи с рюкзаками и тюками, полицейских с богатырскими щеками и детишек, чей эквипмент — больше их… Нам пора! — и да пребудет с нами сила: в недрах памяти, в ядре её массива… …Мама спросит дочку: "Где тебя носило?"… ты же — спи, уже довольно пошалив. * * * Основу бросив, и утОк, и важные дела, желая в тайне хоть чуток душевного тепла, гуляла дама по траве — ногами чирк да чирк, с повязанной на голове банданой "Superchick". Навстречу — правильный пацан примерно лет восьми; он говорит: "Я сделал сам, пожалуйста, возьми… Ну что же ты? Бери, он твой", — и ей даёт… венок! и тут земля у дамы той уходит из-под ног… * * * И что ж это я возле прошлого вечно трусь? Бежать! — как подсказывают здравый смысл и грусть… Найти себе пару — с душою, как бездна миров, и — въехать в закат на машине без номеров… Весенняя девочка… Где она? …Тьма, заслон у глаз моих: пыльное бремя борьбы со злом. …Добраться бы к ночи… Зловеще молчит таксист, и город безлюден… и слишком чехол ворсист. Медалью светило сияет — и манит дёрн любого, кто, как бы то ни было, награждён. Как будто бессильных — бескрайний такой матрас! — и мы упокоимся, да… Но не в этот раз! Не в этот, не в этот… И что ж это я… "Постой, проехали… И вообще я, кажись, пустой, прости!"… Дверь водила распахивает, коренаст, и… бог из машины выходит… Оставив нас. Клубника со сливками… Я думал, там легко и весело — на даче-то… "А что клубника?" — пока лишь листики развесила, попробуй ягодку стяни-ка! — их там и нет ещё… Хозяева сигналят парой лиц счастливых: ну правда же, мол? ведь нельзя его не оценить, засилья сливок, — ты видишь, а?.. поможешь, родненький?! И точно! Светлые на тёмном, в траве горят, как антиродинки! глаза котят! — и дочь котёнком от мамы к папе юрко мечется, ногами сливы вскользь калечит; родители: "…Вот так — полмесяца!.. Поможешь, а?"… Я — словно кречет, кидаюсь подбирать ближайшие и обжираюсь в полминуты! "…Эх, вот бы вы, ребята, зажили, срубив весь сад!"… Ногами мнут и — застенчивые, перекатывают, потупившись, янтарь плодов, как метеориты (что все карты бьют!)… И — бродит прошлый год в кладовках. 27.08.16, дер. Анискино Почти буколическое …Не власти или денег! — а… пусть овцы пот со лба слизнут и грянет майский гром, чтоб после — на тебя упало солнце под каким-нибудь особенным углом, а ты… зевнув и паству нежно выматерив, сыграла б… нечто! — губы облизав… Но — годы, годы мимо… Нет, не выйти их заложникам из круга… Всей в слезах — опять лежать и в город спящий вслушиваться. Как будто ты тут вовсе ни при чём, что от любви-свечи осталась лужица, а солнце — вон, одним горит лучом на метроэстакаде, чудо небово! …Бежать бы! и смеяться на бегу б! — да не к кому: здесь агнцев — нет и не было. И флейта моя новых ищет губ. 28.08.16, дер. Анискино Сырость "ЗдОрово, что все мы здесь…" — а тем не менее никак с самого, пожалуй, детства не научимся в руках ту синицу — и не комкать, и удерживать — пока нас не выгонит из комнат Рока жёсткая рука. …И куда же "собралИсь"-то? Никуда. Покой и хмарь. Лишь молитва атеиста тает в осени, как май: чтобы ни окоп, ни ров, а — ждал лишь Опыт нас, бодря; чтобы не было сырого мяса! чувства! сентября! …Самовар дымится древний, поит новую зарю… Дух упадка над деревней, будто дождиком, залью этой тайною мольбою: и за всё, что скрасил им, этим чувством, и… собою чтобы стать — но не сырым! …"Здорово, что все мы здесь" — и вот и весь он, этот сказ. Кисни. Бейся. И — надейся, что не канешь мимо касс… Что — "мы вместе". Что природе люб и мил наш общий лик… и — съедобен как бы вроде пережаренный шашлык. Женщины Рафаэля На районе у нас пожилой такой нищий есть, его знают, не трогают, даже дают поесть, и, любуясь на зори, оранжевые, как форель, он бормочет, бормочет: "Зовут меня Рафаэль…". Я однажды купил ему булочку и воды, он возьми и запомни ("растаяли в сердце льды!") — и теперь, как иду куда мимо, он тут как тут… Мы здороваемся, и — пускай меня люди ждут, но хоть пару минут ему слушателем, да будь! …Говорит он: "Ты, Саша, пальтишко-то мне добудь! — а то видишь же, в чём я хожу… Тебе жаль меня?" — "Разумеется, Рафа… Хорошего тебе дня!" — "Погоди-ка… Не надо жалеть меня, — слышишь, Саш? — потому что… ну, ты понимаешь: судьба не вся ж ещё кончилась… Я — специально теперь такой: чтоб любили! пускай та любовь — пополам с тоской. …Знаешь, женщины все — ненавидят, когда ты ПРАВ, если прав ты — ВСЁ ВРЕМЯ… Они тогда скажут: «Раф, я, наверно, увы, оказалась совсем НЕ ТОЙ… Что ты лезешь ко мне со своей этой правотой?!»… В общем, хоть ты и прав, уступи ей, не спорь, забей, пусть хоть раз победит — раз по жизни тебя слабей, от тебя не убудет… но — будет ЛЮБИТЬ зато!" — мне внушает философ (в истёртом до дыр пальто). Что ответить ему… Изменился ли мир с тех пор, как ему навязал "равноправие" слабый пол? …Моя женщина, дед, — да, пеняла, что прав я, гад, но… желала, чтоб был и силён… а ещё — богат. На районе рассвет занимается. Всё, пора… Жизнь — игра, но заветные правила мне не нра, я желаю других — хоть не знаю, каких… Любых! И спешу. Старику тому булку с водой купив. Поэты "По набережным серых наших рек люблю слоняться: осени парчу в упор уже не видя, как на грех, себе аудиторию ищу. Наивный, вероятно, идиот, — я просто тупо жду, пока она сама меня однажды не «найдёт» с энергией и весом колуна. А дома — по соседству, за стеной ещё один такой живёт поэт… Ни разу не здоровался со мной! Поверьте, никогда — за много лет. Покойно тих, как мутная вода. …От рака умирает? — ничего… И палец я о палец никогда, ни разу не ударю для него!" — вот так вот… И симметрии краса, и скука справедливости, хоть вой, на долю выпадает, как роса, с извечною по берегу ходьбой. Но, главное (признайся же), терпя, как пытку, ежеутреннюю тишь, он пишет — гениальнее тебя! — и этого ты точно не простишь. …Не сея — жать? Тот век уж миновал, теперь эмблемы фондов семенных и башенку венчают, и подвал приметами времён совсем иных… Доносятся гудки и детский гам, груз лет висит на совести, пудов… но ты — бредёшь по серым берегам и хмуро шепчешь: "Хоть бы он подох…". Север Живу, как ненец, сердце теша, ну… Не в том буквальном смысле, что такой-де раскосый будда, вкладом в тишину гордящийся в далёкой, скажем, Койде (что в тундру — ни ногой без тесака, что езжу, общим пользуясь упадком, на стареньком "Буране" — из АК фигачить по полярным куропаткам), — не то, не то (хотя и у меня порой лоснится рожа столь же жирно), а просто… вот, безвременье, звеня, раскинулось, и чувствуешь: да, жив, но уж больно как-то жалко и чуднО на фоне тьмы, оскалом херувима сияющей: мол, Таня плачет, но — ведь даже гибель НЕ непоправима. И веришь каждый раз: сия зима… да, собственно, неведомо, сия ли, но — точно изживёт себя сама на фоне этих северных сияний! Поскольку планка слишком высока, не прыгнуть… но — с достоинством усесться, раз нет исхода (кроме тесака, уставленного в собственное сердце). * * * Как это всё предсказуемо! — ночь толочь в… если не ступке, то в чём же?! — оставить рОжки да ножки от тайны — чтоб выдался день точь-в-точь томик (и девушка с юношей на обложке)… Пухленький томик, ага… Это я аскет, он же с излишествами: то курсив, то сноски… Между страницами — целый уже букет универсального мусора: ВСЁ РАВНО с кем изображать ком невидимых миру слёз в горле, распухшем от яростных разговоров, — ужас… Куда ж это жребий-то нас завёз! — нежных, забивших на доводы, безголовых… Помню ведь, как романтично тропа неслась, дождик пятнал лобовушку, тряслась кабина, — опыт велик… потому-то и жизни всласть учишь теперь, будто только что из кабмина. …Как это было давно: у любимых ног повода ждал воспарить — записной должник у дающей авансы за то только, чтобы мог жадно читать её, будто какую книгу! — будто вчера… чтоб сегодня опять искал — не вспоминая чужую уже — СВОЮ щель, только б забиться… разбившись уже, Икар! Только б не оскудела душа дающей. * * * Нет тебе сна и не будет. Любая мысль — исподволь ест тебе психику, древоточица, совесть изводит, — мол, делом-то хоть займись! Только соседи мешают сосредоточиться: ходят, исчадия ада, на каблуках, — всякая звонко паркетина их по-своему здесь отзывается… Ночь этак проблукав, сон не пришёл… что в итоге судьбу спасло ему: он у меня превратился бы точно в явь — серую, скучную… к жизни — неприложимую… Опыт зато под рукой! — и бубнит, объяв: "Подлинность-то не разменивай на миражи мою!" …Аутентичности — целые вороха… Склад достоверности! и подтверждений залежи! Лишь непонятно, на чьём плече чья рука… да и, пожалуй, вас с ним разделить нельзя уже. …Ходят соседи… Ты сам к ним ходил, но зря: на каблуках — эта явь веселее топчется! (Что же до общества… снова взойдёт заря чувства единого — только когда всё дочиста нами забудется: словно душистый яд, будущее отравляющий духом паперти!) …Нет тебе сна и не будет… Часы стоят. Чтоб было время с ума сойти… и В СЕБЯ прийти.